«Кризис оптимизма»

Если выход из кризиса будет пролагаться по рельсам социал-дарвинизма – миллионы граждан останутся на обочине.

Если выход из кризиса будет
пролагаться по рельсам социал-дарвинизма – миллионы граждан
останутся на обочине.

В конце прошлого года кризис был скорее абстрактной страшилкой
– особенно этому неверию способствовали радикальные
пессимистические прогнозы, слишком невероятные, как казалось,
чтобы стать реальностью. Сейчас кризис ощутили уже практически
все, но пока происходящее «не смертельно». Действительно,
ситуация, как выражаются некоторые эксперты, зависла. Как
российские власти, так и ряд международных институтов
предсказывают начало экономического роста уже в следующем году.
Не исключено, что так оно и будет – правительства многих стран
готовы ценой любых госдолгов стимулировать потребительский спрос,
хотя при этом фактически вновь раздувается очередной долговой
мыльный пузырь, а значит, за временным оживлением может
последовать новая волна падения.

Если отвлечься от экономических аспектов кризиса, то,
независимо от его развития в следующем году, социальный эффект
происходящего в России уже вполне очевиден. В настроениях людей
произошли серьезные перемены – пропал тот запал безудержного
оптимизма, который вместе с нефтяными деньгами служил двигателем
благополучия 2000-х. Оптимизма, который практически насильно
навязывался как в бизнес-культуре, так и в СМИ. Сомневаться в
том, что рынки будут расти, доходы – увеличиваться, а жизнь –
становиться все лучше и веселей, было просто неприлично. Вам бы
сразу посоветовали отправиться как минимум на тренинг по
какому-нибудь «управлению оптимизмом», а как максимум – к
психотерапевту, корректировать депрессивный взгляд на жизнь
вследствие тяжелого детства. Гимном этих лет стала песня Верки
Сердючки про «хорошо, все будет хорошо». Собственно, ее эхо
слышно и сейчас, хоть и намного тише.

Речь шла уже даже не о том, чтобы видеть наполовину полный
стакан вместо наполовину пустого – обструкции подвергался любой,
кто не верил, что и совсем пустой стакан скоро превратится в
бассейн с фонтаном. Как это часто бывает с магистральными идеями,
они проникают во все сферы жизни. Нефтяной оптимизм отразился не
только на корпоративной культуре. Мантра о том, что «все будет
хорошо», предлагалась как аксиома везде. Моральный террор
обязательного и неотвратимого успеха проник повсюду. У вас
несчастная любовь? Вам пора перестроить сознание и научиться быть
счастливым. У вас малогабаритная квартира с видом на грязную
стену? Покрасьте стены в оранжевый цвет, и получите заряд
оптимизма. Вы ничего в жизни не добились? Сходите на тренинг
личной эффективности, и у вас все получится. Счастье прямо
сегодня, в крайнем случае, завтра – надо просто в это верить. Это
покруче обещания, что советский народ скоро будет жить при
коммунизме…

«А что, лучше каждый день размышлять о трагизме бытия и
бренности всего сущего?» – скажет читатель. Нет, это тоже будет
весьма искаженный угол зрения. Но искусственный, истерический
оптимизм последних лет люди не открыли внезапно в глубинах своей
души. Он был грамотно пропиарен всему обществу, и не только в
России.

В своей недавней книге о мировом кризисе «Мировой
экономический кризис. Что дальше?» известный французский политик,
экономист и теоретик «нового мирового порядка» Жак Аттали
посвятил несколько страниц анализу этого явления. Вера в
собственное светлое будущее – это не просто установка, помогающая
сохранить свежий цвет лица. Это – важная психологическая
составляющая экономики, построенной на кредитах. Вы верите, что
завтра добьетесь успехов и повысите уровень жизни, и поэтому
смело берете кредит; ваша компания уверена в том, что прибыль
завтра будет больше, чем сегодня, и тоже смело берет кредит; банк
уверен в том, что у вас и у него все будет хорошо, и смело выдает
кредит. Что происходит дальше, всем уже известно – мировые рынки
наводняются ценными бумагами, которые не обеспечены ничем, кроме
коллективной иррациональной веры в более успешное завтра. Аттали
пишет о том, что поддержание нужного, повышенного «градуса
оптимизма» необходимо в этой системе абсолютно всем – от мировых
финансовых институтов до последней домохозяйки, покупающей в
кредит пылесос.

Поэтому в литературе, кино, в прессе и Интернете в самых
разных формах транслировалась общая установка – «успех в твоих
руках, надо только верить в это». То, что для успеха, помимо
внутренней мотивации, нужны и внешние условия, без трезвой оценки
которых никакого чуда не случится, – остается за кадром.
Глянцевые журналы избегают любых «некрасивых тем», рисуя образ
мира, где беззаботно и в достатке живут позитивно мыслящие, вечно
красивые и вечно здоровые люди, призывая побыстрее приобщиться к
этому миру. Бюджеты голливудских блокбастеров – все больше,
спецэффекты – все удивительнее. Книжные магазины завалены
сочинениями о том, как стать миллионером, любимцем публики,
красавицей или успешным руководителем. Пафосу этой веры в себя
позавидовали бы авторы комсомольских агиток. И даже сейчас по
инерции нам пытаются продавать учебники позитива: кризис не успел
начаться, а вокруг – заголовки книг и журналов о том, как
заставить кризис работать на себя, как найти благодаря кризису
новые возможности. В упомянутой работе Аттали, между тем, выводы
несколько иные. Вера в легкую удачу и безбедную жизнь для всех
сама по себе никакого лимонада из нынешних лимонов не сделает. Да
и сама эта вера неизбежно останется в докризисном прошлом.

Хуже всего то, что именно на этих светлых идеях в России уже
повзрослел и привык к определенному образу жизни молодой средний
класс профессиональных наемных работников. Главный
«идеологический» удар кризиса придется именно по ним, а не по
бизнесменам-предпринимателям – эти люди по своему складу готовы к
трудностям и риску, к быстрой мобилизации и принятию решений, к
тому же имеют определенную «подушку безопасности» в виде
собственности и какого-то капитала. Больше всех пострадают
многочисленные офисные труженики. И даже не столько от того, что
столкнутся с увольнениями, сокращением зарплаты или ужесточением
требований на работе. Теория обязательного успеха внезапно
оказывается бумерангом, который больнее всего бьет по жизненным
принципам своих же адептов.

Известно выражение о том, что в случае проблем надо либо
менять ситуацию, либо – если это невозможно – менять отношение к
ней. Пока россиян призывают «работать над проблемами», при этом
действуя во все той же логике успеха предыдущих лет. Это – та
самая точка зрения, что каждый сам и только сам является
виновником своих успехов и неудач. Многие и сегодня верят, что
схема «победитель или лузер» подходит для кризисных времен – со
страниц прессы и телеэкрана мы слышим слова бизнесменов и
политиков о том, что «выживут сильнейшие». Компании «очищают»
бизнес от «неэффективных» сотрудников и направлений, сокращают
зарплаты, увеличивая рабочую нагрузку. Бизнесмены, годами жившие
с психологией успеха, искренне верят в то, что надо или добиться
успеха, или сойти с дистанции. Они не боятся, что «очищающие»
волны кризиса могут смыть и их самих: если и так, значит, сами
виноваты, сами не справились. Очевидно, что если выход из кризиса
будет пролагаться по рельсам такого социал-дарвинизма, то на
обочине его останутся тысячи, если не миллионы граждан. Которых
до этого годами убеждали, что главное – работать и верить в
удачу. А удачи-то и нет. Значит, придется признать
«неэффективными» себя и свои установки. И это похуже любого
увольнения.

«Выживание сильнейших» – это якобы жестокая правда жизни. В
хорошие времена всех призывали почувствовать себя маленькими
победителями, и потому многие готовы были с ней согласиться. Но
если мы не хотим оказаться в некоем постиндустриальном феодализме
– с горсткой сильнейших и миллионами лишенных всякого права на
достойную жизнь, – вместо беспочвенной веры в светлое
потребительское завтра нужны другие установки. В первую очередь,
это установки не на то, как в индивидуальном порядке и побыстрее
сорвать банк, а на коллективный успех, основанный на полезности,
ответственности и взаимопомощи. К таким призывам обычно мало кто
прислушивается, хотя они десятилетиями перманентно звучат со
стороны левоориентированных сил. Если о них заговорили даже такие
архитекторы мировой экономики, как Жак Аттали, имеет смысл
прислушаться повнимательнее.